Пушкинский музей.
я забрал девятилетнего сына после занятий по рисованию и он конечно же, как всегда потащил меня в буфет. Это святое.
Буфет маленький, уютный и ужасно интеллигентный. Ни посетители, ни даже буфетчица, ни на минуту не забывают, о том, что находятся в рассаднике мировой культуры. Греческий зал и все такое…
За столиками мамы и бабушки, кормят бутербродами испачканных краской детей и вполголоса беседуют о прекрасном.
Спрашиваю сына:
- Юра, ты что будешь?
- Пиццу и чай.

Я расплатился, сели за стол, Юра быстренько расправился с едой. Мы начали было одеваться, как вдруг сынок громко и четко поинтересовался, и не просто громко и четко, а так чтобы услышали все присутствующие – от глуховатой бабушки, до последнего шоколадного батончика:
- А, ты сколько заплатил за мой обед?

Я без задних мыслей отвечаю:
- Пицца – 100 и бутылка чая – 40. Всего сто сорок рублей.
Сын похлопал себя по кармашкам и наморщив лоб, сказал:
- С собой у меня ни копейки, но потом я тебе деньги верну.

Вся публика, подавившись, уставилась на меня.
И вот тут-то я перестал улыбаться, потому как понял, что попал в жестокий цугцванг – это такая шахматная ситуация, при которой любой ход, только ухудшит мое положение.
Что я мог ответить? - «Юра, забудь про деньги, ведь я твой папа и по закону обязан тебя кормить?» Или – «Да, ладно, какие пустяки, сочтемся?» А, может, нужно было ответить – «Для такого красивого мальчика, сто сорок рублей – это вообще не деньги?»
Столько ненависти я давно не испытывал, сколько поимел тогда от сверлящих меня взглядов негодующих людей.
Я подумывал, как бы мне разрядить обстановку, но… цугцванг – есть цугцванг и против него не попрешь, лучше уж помалкивать.
В полной тишине мы оделись и вышли.
Хорошо, что никто не догадался позвонить в полицию, дескать – «Здоровый мужик с отвратительной рожей педофила, таскает за собой маленького мальчика. Они только что вышли из Пушкинского музея. Срочно примите меры!»

Не рассказывать же всем присутствующим правду? Это было бы странно и громоздко.
Но вам расскажу. А куда я денусь?
Дело в том, что недавно наш сынок подсел на собирательство денег. Без всякой великой цели, а просто так, из-за того, что у него появилась красивая коробочка. Вот и складирует в нее потихонечку. Насобирал уже тысячи две, иногда одалживает до вечера, когда нам с женой понадобятся мелкие. А главное – частенько, по доброте душевной, в магазинах вытаскивает из кармашка и предлагает мне свои денежки, если я долго копаюсь в поисках кошелька…